Николай Островский

НИКОЛАЙ ОСТРОВСКИЙ - ЛЕГЕНДА И ЧЕЛОВЕК

 

Сейчас роман Николая Островского “Как закалялась сталь” не входит в обязательную школьную программу, и мало кто из современной молодежи знает Павку Корчагина... Но в свое время, едва появившись на свет, эта книга стала своего рода “бестселлером” советской молодежи. И лишь позже люди узнали о ее авторе - писателе, полностью потерявшем зрение и способность двигаться. Советская пропаганда создала вокруг имени Островского ауру легенды. Но это был живой человек...


 

 

В советское время биография  Николая Островского преподносилась с учетом специфики идеологического общества. Он представлялся “пареньком из рабочей семьи”. Ранняя, с 11 лет, трудовая деятельность, действительно,  сделала его таковым. Но на самом деле, изначально, Островские не принадлежали к бедным слоям общества, такими они стали в годы Первой Мировой  войны, Революции и Гражданской. Мать Николая Островского, Ольга Осиповна, происходила из чешской семьи, а отец, Алексей Иванович, был потомственным военным, дослужился до чина унтер-офицера, участвовал в Балканской войне, был награжден двумя Георгиевскими крестами.  Унтер-офицером был и дед Николая Островского - герой Севастопольской обороны. Становится понятным, откуда в Николае Островском такая тяга к военной службе. Он участвовал в боевых действиях бригады Котовского в 15 лет (документально это нигде не зафиксировано, так как возраст еще не призывной), а в 16 получил тяжелое ранение, вылившееся потом в пожизненную трагедию.

В украинской Шепетовке, где  прошли детство и юность Островского, он блестяще закончил начальное училище, успевая при этом работать, помогать всем, кто нуждался в помощи и быть  лидером в школьно         й жизни. Затем были попытки продолжить учебу, была комсомольская работа, но болезнь, так рано  ворвавшаяся в судьбу Островского,  изменила и  его планы, и круг общения.  Начались бесконечные чередования больниц, операций, санаториев.  У парня развилось воспаление и окостенение  суставов, в конце концов приведшее к полной неподвижности. Из-за полученного ранения в голову воспаляются и слепнут глаза. Все это сопровождается постоянной болью. В 18 лет ему предложили инвалидность, от которой он яростно отказался. Первая половина 20-х годов - это время наибольшего одиночества, когда Островский теряет друзей юности, замыкается в себе и переживает тяжелую душевную драму.  Мысль о самоубийстве в те годы  была с ним. Но рядом была и  мать, посвятившая свою жизнь больному сыну.

Во второй половине 20-х годов еще остается надежда на выздоровление. Островский женится в Новороссийске в 1926 г. В 22 года еще казалось невероятным, что болезнь полностью завладеет им. В его жизни появляются новые люди, которые останутся его верными друзьями и помощниками. И кто знает, как бы сложилась судьба Островского, не будь их рядом. Они оказывали ему бескорыстную человеческую поддержку. Разве могли они подумать, что этот безнадежно больной человек станет знаменитым?

Меру тех страданий, которые ему пришлось пережить, мы уже никогда не узнаем. Бороться со своей страшной болезнью Островскому приходилось в не менее ужасных условиях. Были трудности бытовые и жилищные, когда в одной комнате обитали девять человек, двое из которых прикованы к постели. Насколько тяжело жилось материально, можно понять из  вырвавшегося у него случайно признания близкому другу семьи писательнице В.Дмитриевой: “Теперь нам совсем хорошо... А то бывали дни, когда в доме не было корки черного хлеба”.  Эта же писательница удивлялась “Никогда не скулил, не жаловался,  никогда не видела я его раздраженным, угрюмым и неприветливым”. Только опытный взгляд его врача М.Павловского видел, каких усилий ему стоило “держать себя в кулаке”.

В самый тяжелейший период жизни, когда окончательно стало ясно, что надежды на излечение нет,  он начинает писать: сначала сам, используя прорезанные  в картоне полоски как “трафарет”, потом, когда руки  отказываются служить,  с помощью “добровольных секретарей”. Первый его труд - рассказы о действиях бригады Котовского - был утерян почтой во время пересылки.  Не сломленный этой неудачей, молодой писатель начинает работать над новым произведением... Оно принесло славу.

“Чтобы вернуться в строй, я, кажется, сделал все... Да, все! - говорил он жене, с отчаянием ожидая приговор  своей рукописи,- Если я получу безоговорочный отвод, это будет моей гибелью!”  Роман “Как закалялась сталь”, изданный в 1932-1934 гг., имел ошеломляющий успех у читателей, задолго до официального признания его критикой и властями. За ним, еще не зная ничего о самом авторе, выстраивались очереди в библиотеках, а книга, едва выйдя из печати, тут же исчезала с  прилавков магазина.

Всеобщее поклонение было уделом писателя лишь в последние полтора года его жизни. Только после публикации в 1935 г. в “Правде” статьи М.Кольцова “Мужество”, страна и мир узнали, что любимый всеми Павел Корчагин - автобиографический портрет своего создателя. О его силе духа и его одаренности напишут такие разные по таланту  и по судьбе деятели литературы и искусства, как Михаил Шолохов, Всеволод Мейерхольд,  Исаак Бабель, Александр Серафимович, Александр Фадеев и многие другие, кто был лично знаком с Островским.  Он умел притягивать к себе людей, общением заставляя их напрочь забыть о своем болезненном положении. Он поражал современников своим умом, безграничным терпением и удивительно светлой улыбкой.

Островский никогда официально не был в армии, хотя всегда мечтал. И мечта сбылась. В конце жизни его зачисляют военным корреспондентом Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

Как писатель Островский очень ценит мнение своих соратников по перу. Когда на его московской квартире  собралось выездное заседание президиума Союза писателей для обсуждения романа “Рожденные бурей”, второго его произведения, над которым он работал последние два года,  он потребовал открыть “артиллерийский огонь” по его рукописи.  Он торопится работать “в три смены”, чувствуя, что жизнь уходит. За неделю до смерти  Островский закончил  редактировать первый том задуманного трехтомника. Книга вышла в свет в день его похорон... А роман остался неоконченным.

Островский противостоял болезни до  конца.  За полтора месяца до смерти он скажет, обращаясь к другу: “...не пиши, как обычно пишут в некрологах: ”Он мог бы еще жить!” Знай, если бы хоть одна клетка могла бы жить, могла бы сопротивляться, я бы жил,  я бы сопротивлялся... Я  уйду абсолютно разгромленным...”

Беспредельное мужество этого человека, который из 32 лет своей жизни - половину был болен, а девять лет прикован к постели - уже при жизни вызывали восхищение и уважение не только в нашей стране. Тысячи людей - от никому неизвестных до  мировых знаменитостей - писали ему, старались с ним встретиться, понять источник его жизнестойкости и оптимизма.

“Это святой!” - вырвется у лауреата Нобелевской премии Андре Жида, но он тут же добавит: “Если бы мы были не в СССР”.

А Ромен Роллан скажет: “Ваша жизнь есть и будет светочем для  многих тысяч людей. Вы останетесь для мира благотворным, возвышающим примером победы духа над  предательством индивидуальной судьбы.”

 

В Центральном округе столицы есть дом - по адресу: Тверская, 14. Здесь, в московской квартире, где Николай Островский прожил последний год своей жизни, сегодня работает Государственный музей-гуманитарный центр “Преодоление” его имени. Здесь сохранены две мемориальные комнаты писателя,  его личные вещи. Здесь проходят выставки творчества инвалидов. И здесь можно узнать о “Людях трудной судьбы”...

 

Николай Островский: “Я  победил все трагедии своей жизни: слепоту, неподвижность, безумную боль. Я очень счастливый человек,  несмотря на все.”

 

Использованы материалы книги “Николай Островский - человек и писатель в воспоминаниях современников (1904-1936)



Великие инвалиды планеты